Страна распробовала никель, который был незаменим в медицине и для военных нужд, еще до Первой Мировой. Однако собственные месторождения Империя не развивала, предпочитая, за редким исключением, импорт. Большевикам, когда те пришли к власти, пришлось начинать все практически с нуля. Свой никель в СССР в промышленных масштабах начали получать только в первой половине 30-х на Урале.  Заводы с необходимой для них инфраструктурой ставили, в среднем, за 3 года. В этот срок должны были уложиться и в Норильске. Без скидки на крайне суровые условия крайнего севера.

Постановление СНК СССР от 23 июня 1935 года определяло срок пуска Норильского комбината 1938-ым годом. Первые прибывшие в Заполярье строители едва ли могли поверить в реалистичность этого плана. Перед ними открывались нетронутые просторы вечной мерзлоты, сковавшей огромные залежи стратегических металлов.

За год до пуска завода его проекта не было даже на бумаге. Начальник стройки Владимир Матвеев «за вредительство» получил 15 лет лагерей. На смену ему в Норильск отправили Авраамия Завенягина, будущего куратора атомного проекта СССР. Его план был амбициозней прежнего: он пообещал не только в кратчайшие сроки поставить на ноги огромное производство – Большой металлургический (Никелевый) завод, но и выпускать на месте продукт законченного цикла – готовый никель. До Завенягина об этом никто не смел даже говорить – планировалось производить лишь полуфабрикаты (штейн и файнштейн), а чистый металл извлекать из них на материке.

ОПЫТНЫЙ МАЛЫЙ МЕТАЛЛУРГИЧЕСКИЙ

После первого же знакомства с объектами Завенягин понял, что даже он, получивший опыт работы с заключенными на стройке Магнитогорского комбината, здесь, за Полярным кругом, с задачей не справится.  Спасти ситуацию может лишь опытный Малый Металлургический завод, который можно быстро построить, обкатать на нём все технологии и выдать стране первые партии металла. Москва неожиданно возникший «план Б» одобрила: «Если металл будет – не спросим, почему задержали пуск Большого Металлургического».

 Строители приступили к работе в октябре, когда за полярным кругом уже была зима. Происходящее на площадке зафиксировал один из первых летописцев Норильска, историк Трофим Гармаш.

Мозговым центром предприятия был ОМЦ (опытный металлургический цех), в котором правила женщина-металлург Ольга Лукашевич. Это она передала Завенягину первую, полученную в лаборатории, никелевую пластинку. А потом и кусочек чистого кобальта.

Кадры Никелевый завод готовил себе сам. Первыми металлургами стали 50 заключенных, которые никогда не работали на производстве, некоторые не знали грамоты. 

Первая руда тоже давалась непросто. Горняки берегли каждый кусочек для плавки: перед отбойкой в штольне расстилали брезент, чтобы потом вытряхнуть в мешки всё до последней крошки.

 В 1939-ом Малый Металлургический отправил на материк первую товарную партию. 95 тонн файнштейна и 130 тонн штейна были доставлены в Мончегорск для переработки. А в конце апреля 1942 года с конвейера ММЗ сошла партия готового электролитного никеля. Это была первая «фронтовая» победа Норильска.

ГЛАВНАЯ СТРОЙПЛОЩАДКА

Главная норильская стройка Большого Металлургического Завода шла параллельно, стартовав осенью 1939 года. В авральном режиме рыли котлованы, прогревая землю кострами, прямо на снег укладывали узкоколейку для вагонеток, вручную ворочали огромные глыбы скального грунта. И выполнив план первого года только на 84%, решили работать круглые сутки. Норильчан торопила война. 

Проектирование не сильно опережало строительство. Нередко схема очередного объекта утверждалась чуть ли не за день до начала его сооружения. Инженеры-проектировщики не поднимали глаз от чертежей по 20 часов в сутки. Их рабочий день начинался в час ночи и длился до девяти-десяти вечера.

Всё напряжение тех дней – в одном эпизоде: схему цеха никелевого порошка инженеры готовили неделю и чуть не лишились её вмиг.

Но эта история со счастливым концом. Кушнёва с трудом привели в чувства, работу восстановили по черновикам. Через два дня проект отдали на утверждение.

Жаркими спорами сопровождались все без исключения этапы строительных работ. Доработки требовали практически все известные алгоритмы. Нельзя было, к примеру, просто залить бетон в котлован под фундамент - он не схватится в условиях вечной мерзлоты. Его укладывали на подушку горячего воздуха, который загоняли в двустенные опалубки от калориферов (прибор для нагревания воздуха).

В начале войны поставки техники и материалов с материка стали крайне редкими. Спасло оборудование эвакуированных в Норильск предприятий. Частичный пуск БМЗ произошел в срок.

 В феврале 1942 года в недостроенном корпусе Большого металлургического завода рабочие разжигают дрова и кокс. 

В ночь с 23 на 24 февраля по темпельному желобу пошел первый штейн.

9 марта на БМЗ получили файнштейн. А зимой 1942-го новый завод выдал первый черновой никель. На очереди – строительство электролитного цеха и выдача готового электролитного никеля.

Военные годы – первые для БМЗ – были  настоящим испытанием для его сотрудников. На производстве, которое и сейчас считается опасным, происходили аварии: самая страшная - в 1944-ом, когда под ковш с расплавленным металлом попали 8 человек. Оргвыводы сотрудники делали сами, собственноручно улучшая условия труда.

СТАХАНОВЦЫ

После окончания войны тружеников Никелевого завода «стимулировали» многочисленными социалистическими соревнованиями и новой угрозой. Металл теперь нужен был для “невидимого фронта холодной войны”.

Комсомольцы вместе с узниками Норильлага, ударными темпами обеспечили растущее производство стройматериалами (заработал Кирпичный завод №2), рудой (появились рудники «Угольный ручей» и «Гора Рудная», построена Большая обогатительная фабрика), углем (поставили мощную коксохимическую батарею), энергией (усилили ТЭЦ новой турбиной), водой (потянули первый водовод). 

СОЦИАЛЬНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ В НОРИЛЬСКЕ

 В 1953 году, сразу после смерти Сталина, Норильск переживает самое крупное в своей истории восстание заключенных. Это была первая ласточка нового времени.

Комбинат, который находился в подчинении МВД,  передали в ведомство Министерства металлургической промышленности. Норильск начал освобождаться от своего гулаговского прошлого. В 1954 году в городе прошли массовые реабилитации политических заключенных и ликвидация лагерей. В Норильске остались, по большей части, одни уголовники. Последовал спад производства. «Перезагрузить» комбинат решено было силами комсомольцев.

Свою новую жизнь они начинали в бараках Норильлага, с легкостью (как теперь видно по воспоминаниями) перенося все лишения. Заряженные послевоенным энтузиазмом молодые специалисты подарили Никелевому заводу вторую жизнь.

Во второй половине 50-х Никелевый завод начали переводить с угля на новые источники энергии. Сначала в плавильном цехе электроплавка сменила ватержакеты. Следом был построен газогенераторный цех, которой позволил комбинату полностью отказаться от кокса.

В начале 60-х Никелевый завод освоил новые мощности: заработали вторая и третья руднотермические печи, индукционная печь для переплавки обрези никеля, 75-тонный конвертор. На заводе научились производить никель высокой чистоты – никель «Н-ноль». А в 1966-ом Норильск отгрузил первую партию металла на экспорт.

С открытием и развитием Талнахского месторождения мощностей Никелевого завода стало катастрофически не хватать. Все силы были брошены на строительство молодого конкурента - Надеждинского завода, который, благодаря могучему Норильснабу, был обеспечен всем необходимым. И не заставил себя долго ждать.

Сегодня Никелевый - завод-каторжник, фронтовик, стахановец и комсомолец - уходит в историю. Изношенный более чем на половину, он губит окружающую среду и уже не справляется с растущими потребностями времени. Годом закрытия старейшего никелевого предприятия Норильска станет 2016-ый.